Всегда, даже когда самые чудовищные извращения брали за мозжечок и нашептывали на ломаном английском свои загоризонтные мотивы, я всё равно садился на подоконник, смотрел на далёёёёёкий покосившийся строительный кран с отломанным носом и давал пощечину мясу, обычно хихикавшему надо мной, но в момент замаха прячущемуся за старой сгнившей колодкой, почесывающему лысоватое прыщавое темечко, в постоянных конвульсиях отжимающему поведение вскользь виденных горбоносых балканцев и показывающему прямо в лицо длинный язычище, похожий по форме на мексиканскую сигару, на котором было выжжены слова "*********************** =* ". Мясо ходило, поскрипывая, читая полу-сдавшихся полу-зажавшихся французских говнарей и самоудовлетворяясь с помощью плюшевой игрушки в виде прекавайнейшей гадюки, любуясь на толстенных доминантных в своей пассивности черных козлов. Оно бывает полезным, когда, например, прекрасные души прокаженных с рождения людей из-за своей болезни не видят, что здесь их спасение, и тогда мясо изрыгает небольшую, но очень тяжелую версию мугла, от которого за версту разит колхозным мужиком - этот мугл поселяется в Муладхаре спасаемого, там нервно курит, жрёт сгнивших оленей, громко матерится, голым танцует сальсу, косит под Иерихонских жидов, читает представителей Милетской школы натурфилософии, избивает гипсовую фигуру Канта, лабает нью-вейв мотивы на украшенном фотографией Сергея Рогачёва рояле, ломает хребты пролетающим рядом энергетическим потокам и громко стуча по стенам матки нарастающим голосом произносит "Денис!Денис!Денис!Денис!Денис!".
В остальном мясо бесполезно. Оно, в принципе, не такое уж плохое - когда ко мне хлебнуть водицы и послушать рассказы об Ойлверте заходит Будда, он говорит что "если бы оно было более пригодным - запиздило бы тебя своим хуищем, а будь оно еще никчемнее - был бы ты Татьяной Ивановой". Так что пусть существует, главное, чтоб не слишком доставало расспросами о том, сколько сегодня раз я поднял стоящую рядом с кроватью гирьку.
читать дальшеКогда мясо успешно прогнано от сидящего на подоконнике меня, я дохну. Я брыжжю энергией, зеркала искажаются, диванные клопы справляют новый диванноклопный год, знаки Иня и Яна, довольно мурчащие после славного рабочего дня, взлетают в небо, закрывая его собой, яркие сопровождающиеся треском вспышки, на секунду тормозящие время, девульгаризируют поток жизни и в пространстве начинают плавать мириады синих букв. Из под земли появляется огромный тёмно-оранжевый кристалл, в начале он издает звуки, как будто где-то глубоко под землёй кричат тысячи младенцев, плотно утрамбованных в сжимающуяся стеклянную сферу, позже крики проходят и слышен только гул ворочащихся планетных осей. Время уничтожается, сидящая по другую сторону Кристалла лисица поднимает голову, почуяв что-то, и на планету падает огромный холодный луч, откалывающий замороженный кусок Электросталя и запускающий его глубоко в космос. Имя этому куску Земли - Рене'Ла Шато. Там я нашёл свою волю.
Сам Рене'Ла Шато невозможно описать, потому что моё сознание его забывает каждый раз, когда я возвращаюсь. Почти забывает. Лишь голубоватый свет мреет перед глазами.
Но я ясно помню, что оттуда можно попасть (очнувшись?) на пиры вселенной - где человеку всегда рады, ибо знают, как это тяжело для смертного - дойти к ним. Особенно часто очухиваюсь в месте которое я прозвал Ойлверт - его трудно описать ибо он всегда разный, но в целом - цветовая гамма похожа на каменную пустыню, стоит зАмок (?) неправильной формы, на самом верху у него всегда каменная полосатая дуга, внутри всё темно-серое, с разноцветными элементами и широкими иррациональными залами, по замку бродят каменные статуи в виде надгробных могил, зовущиеся Эпитафиями, они задают мне один и тот же вопрос "почему ты весь в синих плывущих буквах?". Помимо них и многих других, в освещенных углах замка сидит завернутый в пятнистый дождевик мугл, он всегда очень вежлив и рассказывает странные истории. Если открыть одну из дверей, то можно попасть на бескрайнюю площадку, где в сопровождении страшных визгов летает огромный Чёрный Ковчег. В главной комнате замка есть стена с застывшими масками, я пробовал разговаривать с ними, они отвечают, но единственное что я понимаю - это то что начинаю испытывать страшной силы удовольствие. Странное место Ойлверт, но находясь там, я трогаю Абсолютность. Человек не может его понять или передать, он может лишь на мнгновения осознавать, что вот только что, кажется, дотронулся.
Спустя какое-то время меня выкидывает на материальный план - на Землю. Будда говорит, что это кончаются мои силы противостоять сгустку энергии, управляющему Планетой, который тянет меня к себе.
Но со временем, кажется, я становлюсь сильнее. Вот уже сидя за партой, я вижу, бывает, как пространство плывёт, как синие буквы сдирают кожу с Ирины Щугоревой и выстраиваются в узкую клетку вокруг каждой из ёё чакр, слышу как Меркабы некоторых людей пожирают сами себя, вижу Черного козла, словоохотливо танцующего вокруг властных особей и с дичайшим скрежетом откусывающего у них кусок энергии. Один раз он сел со мной за один стол, уперся мне нос в нос и с саркастичным надменным тоном проорал:"А ты всё с Буддой чаи хлебаешь, дорогуша?! Ну ты консерваааатор, епта" - и, хлопнув себя по бедру, похихикал над сидящим рядом со мной евреем.
Так здорово для моей жалкой человеческой сущности смотреть на всех этих Высших Долбоёбов, вести с ними задушевные речи и развиваться (деградировать?) в этом направлении.
А об остальном позаботится мясо. Оно у меня такое харизматичное.