Среди бескрайнего океана крови, среди бесконечного полотна безнебья, среди бесчисленного леса молний стоит гора. Уродливо испещрено её подножье. Яростным скрежетом взывает она к Богам, издеваясь над ними в помыслах своих. Черным ветром окружена её вершина, страшным гулом слышится её зов, в пещерах же криком младенческим да старческим резонируют стены.
У вершины самой есть нора, ведущая к ядру в центре горы. В ядре том стоит огромное надгробие. "Хуй пустоте" - гласит его эпитафия. Под конструкцией сей, окруженный духом острейшего тончайшего насмехающегося абсолюта, разрезающего каждую лоснящуюся трусливую ленивую молекулу, посмевшую прилететь сюда; лежит Великий Кристалл. Свет его дерзок и самодоволен, тень его непобедима и всепоглощающа, суть его в настоящести, нет у него разума.
Раз в условность, околы горы вспыхивают и тут же угасают зеленоватые точки миров. Резким запахом плавленого жира тянет от них. Чувствует их Кристалл, но не понимает их сути.
читать дальше
----------------------------
Женя Тузов был обычным русским парнем. С детства он считался крупным лбом-задавалой, прогуливал школу, ценил крепкую дружбу, говорил о жизни в подъездах. Отслужил в армии, нашел себе подружку, устроился в супермаркет помощником - жить-то надо как-то. По вечерам, иногда, растерявшись, начинал жалеть себя и пессиместически философствовать. Неописуемая обида ссаднила в носу.
Вова Кудинов был обычным русским парнем. С детства он считался умным мальчиком, всегда тянул руку за партой, целеустремлен был чрезвычайно. Старался ухаживать за девочкой, просившей помочь ей с домашними заданиями, хоть та и целовалась на его глазах с лидером класса. Вова всегда держал себя выше других, но его сознание постоянно грызла зависть ко всем окружающим.
Вася Брычев был обычным русским парнем. Он родился в обеспеченной семье, ни в чем себе не отказывал, разбирался в культуре, потерял девственность в 16 лет. Успешность читалась в его глазах, отец обещал устроить его на хорошую работу. Быстрые друзья, быстрые отношения, быстрые деньги были свойственны ему. Увлекался буддизмом, порицал ислам, обожал демотиватор "атеизм - религия, а лысый - цвет волос". Ходил по клубам и, распивая очередной коктейль, грустил от бесповротности всего происходящего.
Однажды все трое очнулись связанные, подвешенные в гамако-подобной сетке, растянутой внутри заводской трубы. До верхнего выхода было метров тридцать, до пола - все пятьдесят. В течение часа они наблюдали, как заводская печь под ними разогревается, как потоки газа, восходящие по трубе, становятся всё плотнее. Кожа медленно сползала вместе с одеждой, адский зуд прокалывал все тело. Они визжали как могли, но никто не смог их услышать. Жир капал с их тел, хрящи плавились, кровь фонтанировала из прямой кишки, свисавшей из распаренного до дыр живота. От шока сведенные с неимоверной силой зубы трескались, хлопались и разлетались, глаза под страшным давлением выкатывались наружу, размякший нос с жадностью старался захватить хоть чуть-чуть кислорода, но вместо этого сам всасывался в легкие, которые напоминали лопнувшую грелку. Наконец, веревки ослабли, и три скелета, частично завернутые в водянистые листы взбухшей материи, рухнули в печь.
-------------------------
Я ехал в совершенно пустом поезде. Закат запалял горизонт, руины погибших в катастрофах городов медленно проплывали мимо, дымящие трубы нелюдимых заводов чередовались с высохшими поздне-осенними деревьями, а вокруг ходили исполинские черно-серые существа. Многокилометровые в высоту, они подпирали небо, безмолвно и безучастно шли кто куда, изредка медленно, как-будто олицетворяя вечность, поворачивали голову в сторону поезда. Они издавали приветственный печальный полу-рев полу-стон.
Из следов исполинов выползали темно-фиолетовые облачка. Миллионами они направлялись в сторону Солнца по замысловатой траектории, их поток был хорошо различим в небе.
В вагон вошел Сатана. Он не был как обычно язвителен или злоехиден, а молча сел напротив меня, закинул ногу на ногу, закрыл глаза, затянуто вдохнул и едва заметно кивнул. Слева и справа от меня образовались два серьезно раненых подобия человека. Похоже, это были девушки. Их тела были изрезаны, частично сожжены, глаза выколоты, многие кости сломаны, блевотина сочилась сквозь дыры в жире и мясе. Они подхватили меня под руки, вжались в мои руки и плечи, начали прерывисто взревывать. Я узнал их, при жизни они приходились мне знакомыми.
Сатана сказал:"Возьми их на пир в качестве, ну, тортика от гостя, что-ли", затем лирично повел бровями, дунул на свою челку, изображая жар, и исчез.
Солнце исказилось, вывернулось; стало огромным черным надвигающимся диском с перевернутой красной свастикой в центре. Пошел синий дождь.
-------------------
Условная условность. Условная реальностная условность. Условное жилищное условие. Условное условно-старое условно существующее существо условно приготовило условную пищу. Условно навалило условно своему условно домашнему условно животному в условную миску условной пищи. "Йог-сотот!!" - очень условно позвало условное существо условно своего условно домашнего условно животного. Йог-сотот почти безусловно шевельнулся.